Шахматная школа Льва По­лугаевского хорошо извест­на. Вот уже несколько лет именитый гроссмейстер на специальных сессиях ведёт занятия с юными шахмати­стами. Как проходила ра­бота на очередной (летней) сессии школы в подмосков­ном городке Протвино? Те­ма занятий полезна и чрез­вычайно актуальна – гросс­мейстер знакомил юных слу­шателей с партиями Гарри Каспарова на только что за­кончившемся сильнейшем по составу состязании в Бельфоре (Франция), где чемпион мира, как извест­но, одержал яркую победу. – Партии Каспарова заслу­живают изучения уже пото­му, что он – чемпион ми­ра, – отмечал Полугаевский во вступительном слове. – Но они еще и очень инте­ресные, захватывающие в творческом плане, могут служить образцом со мно­гих точек зрения. Это и ин­тересные домашние заготов­ки, и глубочайшие стратеги­ческие замыслы, и уникаль­ные образцы тактического мастерства. Почти все его партии, были, как мы часто говорим, печатные. Можно сказать, что они стали пиком в творчестве чем­пиона. Каспаров выде­лялся из большинства играв­ших в Бельфоре гроссмей­стеров. Ибо некоторые из них действовали сдержанно, скованно, решали только дебютные проблемы, а в дальнейшем просто соглаша­лись на ничью. Каспаров же демонстрировал удивитель­ный шахматный полет – иг­рал широко и раскованно. – Так действовать постоянно непросто, – продолжал гроссмейстер. – Шахматы требуют огромной подготов­ки, анализировать позиции нужно каждый день. Имен­но так работает Каспаров. Вспомним, сколько времени отнял у него, например, анализ 24-й партии первен­ства мира 1985 года. Но именно после такой трудной, напряженной работы возни­кает удивительное ощущение творчества, полета фантазии.

А без этого сейчас невоз­можно выигрывать – ведь общие законы шахмат все знают очень хорошо.

 ... И началось рассмотрение партий. Слушателей сразу же увлек дух борьбы, бес­компромиссности, явно ощу­щавшийся в рассмотренных примерах. Много идей под­сказали юные шахматисты, часто находили верное ре­шение проблем, предлагае­мых гроссмейстером. И хотя Полугаевский отметил, что в процессе обсуждения воз­можны ошибки – ведь это не скрупулезный анализ, – скорее всего они будут, и даже серьезные, ценно другое – приобщение к истинному искусству, изу­чение высших шахматных до­стижений с помощью стро­гого, но доброжелательного наставника.

ШАХМАТНАЯ игра есть прежде всего игра, в которую любитель ее вкладывает известный избыток своей энергии. Как игра, основанная на способностях на­шей мысли я нашего разума, она является не только комплексом оп­ределенных технических приемов, но и серией чрезвычайно серьез­ных психических актов в области мысли, чувства и волн. Иначе говоря, мы можем рассматривать проблему развития нашего шах­матного дарования не только как проблему усовершенствования ин­дивидуальной техники, овладения приемами, но и как проблему пси­хологического свойства, проблему эволюция нашего внутреннего «Шахматного существа».

Атака на короля может вестись либо одними фигурами, либо фигурами и пеш­ками. Во втором случае пешечным штурмом обычно стремятся разрушить укрепления вокруг неприятельского короля. При этом важное значение имеет характер пешечной структуры позиции. Сегодня мы познакомим вас с типичным приемом «штыковой» пешечной атаки  –  прорывом f4 – f5.

Предлагаем вниманию читателей отрывок из книги С. Тартаковера «ШАХМАТНАЯ МЕТОДИКА», вышедшей в 1928 г. в Берлине и на русский язык не переводившейся. Это учебник шахматной стратегии и тактики, написанный в том особом, свойственном только Тартаковеру, стиле, который принес автору мировую популярность.

ОСНОВОПОЛОЖНИК киберне­тики Норберт Винер как-то заметил, что в шахматы мы играем потому, что точно не знаем, как в них правильно играть.

Винер имел в виду не только не­сведущих любителей. В этой поис­тине трудной игре ни опыт, ни эрудиция не гарантируют от ошибочных оценок и просчетов.

Чемпионы ошибаются тоже. И дело вовсе не в том, что время для принятия решений ограничено, что шахматная партия – это, так ска­зать, творчество под тиканье ча­сов, и притом в напряженной об­становке спортивной борьбы. Даже в идеальных условиях – не в прак­тической игре, а в анализе, – ма­стера и гроссмейстеры допускали и допускают и неточности, и прямые ошибки. Случается это столь ча­сто, что без большого преувеличе­ния можно сказать: шахматные ана­лизы делятся на опровергнутые и ... еще не опровергнутые.

В этой статье речь пойдет о комментариях, относящихся к классическому шахматному насле­дию.

Капабланка открыл много стратегических приемов, при­менявшихся им в процессе борьбы. С одним из них мы и хотим ознакомить наших читателей.

Сам Капабланка в с6оем первом уче6нике «Основы шахматной игры», называя этот прием «изоляция фигу­ры от театра военных действий», писал: «Маэстро во время игры часто стремится только к тому, чтобы отре­зать одну из неприятельских фигур от района происходя­щей борьбы. Нередко слон или конь совершенно выво­дятся из игры. В таких слу­чаях можно утверждать, что с этого момента партия выиг­рана, так как практически у одной из борющихся сторон лишняя фигура».

Староиндийская защита занимала видное место в дебютном репертуаре за­мечательного советского гроссмейстера Леонида Штейна. Даже играя бе­лыми, львовский шахма­тист порой начинал пар­тию с фианкеттирования королевского слона, изби­рая «староиндийскую за­щиту в первой руке». Как известно, исход борьбы в подобных построениях за­частую зависит от судьбы «староиндийского слона». Останется он пассивным, упирающимся в собствен­ные пешки, – неизбежен позиционный зажим. Но если удастся вскрыть для него диагонали ...  Порой для оживления этого сло­на стоит пойти и на ма­териальные жертвы. Не­сколько малоизвестных примеров из творчества Штейна мне бы и хоте­лось показать.

Любопытно, что ошибки во многих известных партиях, в свое время подробно проанализированных выдающи­мися шахматистами, обнаруживаются спустя много лет. Подобное явление, по-видимому, неизбежно в шахматах. Проходит время, и новое поколение по-новому восприни­мает красоту комбинаций, по-своему осмысливает логику маневров. И подчас обнаруживается, что выводы авто­ритетов не бесспорны. Вот несколько примеров.